Вигго Валленщельд. Невидимое

'Нам давно не хватало на Севере Европы такого реалиста: уверенного, мастеровитого, сосредоточенного на передаче оптических и тактильных ощущений, внимательного к объективным состояниям реальности.
Нам давно не хватало на Севере Европы такого радикального трансформатора реальности, причем не головного, 'умышленного', то есть оперирующего концептами, а именно остающегося в поле миметического, - формующего, лепящего, месящего реальное, натурное в стремлении выразить свои глубоко индивидуальные порывы…
…Все это я пишу об одном художнике - Вигго Валленщельде.
Не знаю, как моих коллег, но меня живопись Валленщельда обезоруживает. В прямом смысле слова: привычные инструменты (tools) современной критики перестают действовать. Я имею в виду прежде всего привычку артикулировать принадлежность интерпретируемой арт-практики художника к какому-нибудь влиятельному дискурсу. То есть совокупности неких мыслительных практик общего, междисциплинарного порядка, имеющих общий вектор развития. Собственно, в данном случае и опознавать ничего не приходится, все ясно: Валленщельд сам дает не то что подсказки, а прямые указания - женщины с бородами или мужчины в юбках, юные гермафродиты (да простится мне этот архаически-литературный термин) и прочее. Все ясно: художник явно озабочен проблематикой телесного - амбивалентностью тендерного, интерсексуальностью и т. д. Значит, мы имеем дело с культурно-антропологическим дискурсом, в рамках которого уже можно концентрироваться на чем-то более конкретном. Скажем, на любой версии психоанализа. Так что бери на вооружение соответствующую постфрейдистскую терминологию, эту современную кухонную латынь,- и вперед'.