'Я работал на бойнях, мыл посуду, работал на фабрике дневного света, развешивал афиши в нью-йоркских подземках, драил товарные вагоны и мыл пассажирские поезда в депо, был складским рабочим, экспедитором, почтальоном, бродягой, служителем автозаправки, отвечал за кокосы на фабрике тортиков, водил грузовики, был десятником на оптовом книжном складе, переносил бутылки крови и жал резиновые шланги в Красном Кресте, играл в кости, ставил на лошадей, был безумцем, дураком, богом…' - пишет о себе Буковски. Что ж, именно таким - циничным, брутальным, далеким от рафинированной богемы - и представляется большинству читателей тот, кто придумал Генри Чинаски, которого традиционно считают альтер эго автора.
Книга 'Письма о письме' откроет вам другого Буковски - того, кто написал: 'Творение - наш дар, и мы им больны. Оно плескалось у меня в костях и будило меня пялиться на стены в пять часов утра…' Того, кто был одержим писательством и, как любой писатель, хотел, чтобы его услышал
